объяснить местную ситуацию... что не было времени писать". Его шанхайский офис превратился в "неофициальный центр для беженцев", но "это прекрасная жизнь, во всяком случае, мы слишком заняты, чтобы беспокоиться", - сказал Хорас.

 

В своих встречах с Инудзукой и японцами Виктор продолжал играть на время. "Теперь ко мне паломничают все из Токио", - писал он другу. "Вчера бывший министр финансов и член палаты пэров, сегодня - два депутата.      Кажется, я

что в этих кварталах у него есть влияние, что только на пользу. Но, конечно, всегда есть опасность, что армия совершит здесь какую-нибудь глупость, если она будет чертовски настроена". Япония официально не присоединилась к Германии в качестве союзника Оси, и Виктор пытался убедить капитана Инузуку и других японских чиновников, с которыми он встречался, что это было бы ошибкой. "Линия, которой я придерживаюсь, - писал он, доверительно сообщил другу, что "1) самое худшее, что может случиться с Японией, - это союз между Германией и Россией; 2) второе худшее - это присоединение Японии к Оси и вступление Великобритании в союз с Россией на Дальнем Востоке против Японии".

Инудзука все больше настораживался. Он просил Виктора вмешаться в дела Франклина Рузвельта и направить американские газеты, которые, по его мнению, контролировались евреями , чтобы изменить общественное мнение в пользу японских целей. Евреи, писал Инудзука, были подобны фугу, японскому деликатесу из иглобрюха, который был смертельно опасен, если его не приготовить и не подать правильно: "Это очень вкусное блюдо, но если человек не знает, как его готовить, оно может оказаться смертельным для его жизни".

 

К началу весны 1939 года в Шанхае находилось 10 000 беженцев. Виктор и еврейские лидеры были ошеломлены. Они обратились к еврейским организациям в Европе с просьбой замедлить поток беженцев, но им ответили, что гестапо поощряет евреев бежать в Шанхай, а итальянские круизные линии рекламируют, что Шанхай - единственное место, куда беженцы могут отправиться без каких-либо формальностей. Бизнесмены, курировавшие работу с беженцами, никто из которых не имел никакого опыта в оказании помощи или социальной работе, начали препираться между собой. Виктор послал своего бухгалтера проверить, как расходуются его деньги, и создал собственный комитет по контролю за расходованием средств. Он обратился за деньгами к международным организациям беженцев. "ДВЕСТИ ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ НА БОЛЬНИЦУ, ТАК КАК УСЛОВИЯ ОЧЕНЬ ПЛОХИЕ И ОПАСНОСТЬ

ЭПИДЕМИЯ", - сообщил он Американскому объединенному распределительному комитету, который курировал всемирные усилия по оказанию помощи еврейским беженцам, пытавшимся бежать из Европы. "ДЕЛО НЕ ТЕРПИТ ОТЛАГАТЕЛЬСТВ... СИТУАЦИЯ МОЖЕТ СТАТЬ ОТЧАЯННОЙ".

Беженцы продолжали прибывать, и к маю 1939 года их было уже более 12 000. Они заполонили многоквартирные дома в Хонгкеве, многие из них жили по три и четыре человека в комнате. Чтобы выжить, некоторые занимались проституцией. Семьи стояли в очередях за едой. Дифтерия, скарлатина, туберкулез, корь и тиф появлялись в общежитиях, которые Международный комитет Виктора и другие группы построили для размещения беженцев. Виктор опасался, что болезни распространятся в богатых районах Шанхая. Он подумывал о том, чтобы сократить количество бесплатных обедов до одного в день, чтобы справиться с растущим числом людей. Он жаловался своему доверенному лицу Эмили Ханн, что многие из прибывающих евреев теперь представляют собой "остатки" Европы, бедняков и отчаявшихся.

На встрече с Виктором Инудзука предложил принять еще больше беженцев и основать для них колонию в Пудуне, через реку от Бунда. Этот план ни к чему не привел, но тысячи евреев, прибывших в Шанхай, послужили целям Японии. Держать еврейских беженцев "под нашим влиянием... имеет своего рода "заложнический" смысл", - писал Инудзука в Токио. "По мере развития войны в Европе получение места убежища для евреев... является насущной необходимостью, и их желание получить безопасное место любой ценой, очевидно, становится все более и более серьезным".

В Токио некоторые из начальников Инудзуки начали подозревать, что Виктор их обманывает. Искренность Сассуна "сомнительна", а "учитывая внутреннюю природу евреев", полагаться на его помощь Японии "не очень-то верится".

Подстегивая их скептицизм, Виктор отказывался публично выступать в поддержку Японии. В июле 1939 года, направляясь в Гонконг, он остановился в Токио, где заявил иммиграционному чиновнику, что винит Японию в растущей напряженности в отношениях с Западом. По его словам, если японцы продолжат преследовать его фабрики в Шанхае, он и многие другие переедут в Гонконг. Японская полиция следила за ним до конца его поездки. Во время поездки в Нью-Йорк Виктор заявил по радио, что японский народ должен вскоре "восстать против обезумевшей от власти военной клики". Газеты в Токио требовали его ареста. Некоторые еврейские лидеры в Маньчжурии, находившейся под прямым японским управлением, умоляли Сассуна прекратить свои высказывания. В Нью-Йорке ФБР выделило ему двух телохранителей, опасаясь, что на него могут напасть нацисты или сторонники Японии.

Тем не менее, Инудзука настаивал перед своим начальством в Токио, что его

План "фугу" - держать беженцев в качестве заложников - был правильным подходом. Он смотрел Виктору в глаза и знал, что тот искренен. "Евреи умеют торговаться по привычке, сложившейся за две тысячи лет, и не используют такую глупую политику, чтобы показать на лице свои истинные намерения. Чем сильнее их желание, тем прохладнее они притворяются. Этот факт признает любой человек, имеющий опыт общения с евреями".

Поздней весной 1939 года Сассун встретился с Инудзукой и сказал , что у него и его коллег-бизнесменов заканчиваются деньги, чтобы помочь накормить и разместить беженцев. Их число росло. Германия не проявляла интереса к замедлению исхода. На Инудзуку также оказывалось давление со стороны Токио, чтобы взять ситуацию под контроль. Через три месяца, в августе 1939 года, японцы объявили, что больше не будут пускать евреев в город. В Шанхае находилось 15 000 беженцев, еще 3 000 были в пути. Эти 18 000, как договорились Инудзука и японцы, будут находиться под защитой.

 

В СЕНТЯБРЕ 1940 года Япония официально присоединилась к Германии и Италии, образовав державы Оси, что укрепило позиции японских сторонников жесткой линии, которые с подозрением относились к переговорам Инудзуки с Виктором. Нацисты переключили свое внимание на шанхайских евреев. Японские чиновники потребовали от Виктора и еврейских лидеров предоставить им список всех еврейских беженцев - ту же тактику, которую нацисты использовали перед облавой на евреев в Европе. "Они боятся, что немецкие евреи из Испании присоединятся к китайцам, что к китайцам присоединятся немецкие специалисты по отравляющим газам", - признался Виктор в своем дневнике. "Они хотят, чтобы комитет нашел записи обо всех немецких евреях в